15 Апр, 2024 Опубликовано Ольга Стулова в Музыка | Один комментарий |

Просмотров: 361

Владимир Воленко: «музыка кончилась ещё в моём юношестве»

Внимание!!!
Чтобы не пропустить важные публикации, подпишитесь на еженедельную рассылку или вступите в группу "Интаргико" в VK!

Владимир Воленко: «музыка кончилась ещё в моём юношестве»

«Что делать после краха собственного проекта? Как раскручивались музыкальные группы в 80-е, 90-е годы и что изменилось сегодня? Насколько важна стилизация для успешного продвижения музыкального проекта? Есть ли шансы у современных поэтов-песенников стать знаменитыми? Что такое «чебурашка-рок» и как он появился? На эти и другие вопросы отвечает основатель и бессменный лидер легендарной группы «Божья коровка» — Владимир Воленко.

— Кто Вам привил любовь и вкус к музыке?

— В 7 лет я пошёл не только в общеобразовательную школу. Моя матушка Светлана Давыдовна заставила меня обучаться и игре на скрипке в музыкальной ДМШ № 7. Музыку я любил с детства, но скрипка мне давалась тяжело. А в 11 лет отец показал мне как играть на фортепиано буги-вуги, и тут началось! Когда я поехал в пионерский лагерь, то обнаружил, что изо всех динамиков там постоянно играют треки с пластинок групп «Криденс», «Битлз», «Шокинг Блю», а самым популярным времяпрепровождением считались Танцы (Дискотека тех лет). Там я настолько заразился этой музыкой, что, вернувшись, как ненормальный напевал её повсюду, изображая ртом не только мелодии, но и звуки барабанов, электрических гитар и прочих инструментов.

— Как пришла идея создания группы?

— Если где-то в вестибюле, актовом зале или прочем помещении стояло фортепиано, то меня долго уговаривать не приходилось. Я сразу приступал к делу. Моё умение шпарить буги-вуги и шлягеры того времени всех приводило в неописуемый восторг. И когда меня спрашивали кем я хочу стать, уверенно отвечал: «Ансамблистом». Это означало, что я хочу быть руководителем эстрадного ансамбля, в котором сам буду и петь, и играть на разных инструментах. Так что на уроках в 5м классе я уже уверенно рисовал обложки пластинок, которые буду выпускать, когда выросту.

— Как в 80-е — 90-е годы создавались музыкальные группы: от чего отталкивались?

— Чаще всего собиралось несколько человек, которые либо вместе учились, либо были друзьями по интересам. Так, например, первую свою группу я организовал из одноклассников, которые тоже учились в музыкальных школах: флейтисту мы собрали ударную установку из коробок, а трубача я посадил на игрушечный синтезатор, который умел издавать несколько прикольных мульти звуков. По мере взросления серьёзность таких объединений возрастала. Уже в училищной группе и в армии я был участником довольно профессиональных ансамблей, которые выступали повсюду.

— Насколько трудно было их раскрутить?

— Когда дело дошло до раскрутки выяснилось, что это процесс чрезвычайной сложности. Никто из нас не имел ни опыта, ни понимания, как это делать. Ни у кого из нас не было ни знакомых, ни родственников, ни родителей, которые занимались бы чем-то подобным, как например, у Маликова или Преснякова.

— И какими стали ваши первые шаги в этом направлении?

— Пришлось обратиться к профессионалам. Вернее, они сами нас нашли. В 1994 году студия звукозаписи СОЮЗ предложила мне выпустить официальный альбом «Гранитный камушек». А в 1995-м у нас появился первый продюсер Вадим Хавезон, который сумел заключить Договор с фирмой «ЛисС». Так появился видеоролик на эту песню в программе «Хит парад Останкино», который находился в тяжёлой ротации почти 8 месяцев.

— Сегодня сложнее или легче?

— Сложно было всегда. Во все времена для того, чтобы тебя заметили необходимы связи и деньги. Ни того, ни другого я никогда не имел. Когда мы начинали в конце 80-х, нужно было преодолеть ещё и цензурно-бюрократический барьер, что казалось практически невозможным. Однако нам повезло с перестройкой, открылся некий информационный кислород и появилось свободное предпринимательство. А сегодня проблемы совсем другого рода: мир контента настолько переполнен, что быть замеченным в этом море практически невозможно. Каждый день выпускается 40 тысяч треков, а каждую минуту на Ютуб загружается 500 часов видео. Это примерно 3,7 миллиона новых видео ежесуточно. Тут уж не помогут ни деньги, ни связи. Либо нужно находиться на вершине пирамиды глобализации и быть как минимум Илоном Маском, Стивом Джобсом или Марком Цуккербергом.

— Что Вы можете посоветовать тем, кто сегодня начинает свой путь в музыке?

— Даже не знаю, что сказать. Если вы не «семи пядей во лбу», то не стройте себе иллюзий, займитесь лучше чем-нибудь другим. Я лично не очень хочу, чтобы мои дети были музыкантами, потому что музыка на мой взгляд, кончилась ещё в моём юношестве. Сейчас осталась индустрия, которая штампует контент, как жвачку. А если и попадается что-то выдающееся, то оно как правило остаётся малозамеченным, недооценённым и вынуждено ютиться где-то на обочине мироздания.

— «Божья коровка» изначально задумывалась, как стёб-группа — почему такая концепция?

— В перестройку по-другому было нельзя, тогда все само выражались через стёб. Я частенько посещал московскую рок-лабораторию, наблюдая за выступлениями таких групп, как «Звуки Му», «Аукцион», «Бригада С». Меня вдохновляло то, как серьёзные социальные вопросы Пётр Мамонов, Гарик Сукачёв, Олег Гаркуша и им подобные артисты раскрывали через кривляние на сцене, всевозможные ужимки или вообще поведение не совсем психически здорового человека. На самом деле они говорили правду о серьёзных вещах, и это была защитная маска, ведь на Руси, как известно юродивым всё прощалось. Тогда мне хотелось быть похожим на них.

— Что по вашему мнению стало причиной провала первого альбома: неверно выбранный репертуар, стиль или что-то другое?

— Во-первых, абсолютное неумение продвигать то, что ты создал. Мы уже это обсуждали выше. К сожалению, творчество не может существовать без продюсирования. Иначе оно обречено быть положено, как принято говорить: «в стол».

Во-вторых, так же повторюсь: в эпоху перестройки появилась возможность независимого индивидуального самовыражения в музыке, текстах, сценических образах. Материал этого альбома был чрезвычайно вызывающим, и одновременно слишком сложным для восприятия, слабо образованного в музыкальном смысле советского человека.

Ну, и наконец, пока мы увлекались подобными творческими и социальными экспериментами, умно сделанные люди, типа Андрея Разина или Литягина, сообразили, что такую свободу можно поставить на коммерческие рельсы. В сфере танцевальной музыки появилась возможность прилично зарабатывать. А я в этом смысле сильно припозднился, затем пришлось и самому во многом перестраиваться.

— Как Вы переживали этот момент?

— По началу конечно было тяжело. Для меня это стало вопросом не только творческой несостоятельности, но и весьма серьёзным материальным ударом, так как я потратил довольно много денег на запись в студии. А мои партнёры, почувствовав в воздухе запах неудачи, отказались от своего финансового участия, оставив меня решать накопившиеся проблемы в одиночку.

— После временного распада группы «Божья коровка» вы начали сотрудничать с популярными на тот момент группами и сольными исполнителями. Присоединение к чужим музыкальным коллективам — это стратегический ход или вынужденное решение?

— Нужно было где-то работать. На что-то жить и ещё отдавать долги. Опять же дело случая. Мой телефон оказался в каких-то списках и мне позвонили на предмет поработать музыкантом (клавишником) в группе Мираж. Это было очень кстати, и я, конечно же, согласился.

— Что стало толчком для возрождения группы в новом формате?

— С одной стороны, вышеупомянутая неудача. Я не из тех людей, кто готов смириться и сложить руки. С другой, коммерческий успех поп-групп, в которых мне довелось поработать в тот период: «Мираж», «Фея», «Каролина». Однажды вдруг подумал, а чем я хуже? Тут же мне вспомнилась дворовая песня нашего детства про «Гранитный камушек в груди», которая всегда публике нравилась в моём исполнении. Я упаковал её в аранжировку, а ля Крис Ри, и дело пошло.

— Как возникло название группы? Это также элемент стёба, или в него закладывался какой-то иной, более глубокий смысл?

— Изначально это был просто прикол, название, которое понравилось всем участникам группы именно игрой слов. Никто никаких глубоких смыслов в него не вкладывал. Это уже потом некоторые увидели в нём нечто наивно детское, а некоторые символически религиозное.

Расскажите о стиле «Чебурашка-рок». Кто придумал столь забавное название? Что оно обозначает?

— Автора данного термина я, пожалуй, уже не вспомню. Долгое время нашу группу причисляли исключительно к поп-музыке, иногда обзывали шансоном или величали мастерами дворовой песни. Все эти формулировки были крайне приблизительными и не давали точной характеристики стиля. А вот кто-то, случайно брякнувший «Чебурашка-рок!» — непреднамеренно попал в самую точку. В действительности это означает, что мы играем вроде бы рок, но какой-то пародийный, слегка мультяшный, схожий с карикатуристами, которые рисуют смешные шаржи, а не настоящие портреты.

— Визитной карточкой группы стали одежда, обувь и аксессуары: ботинки, пиджаки, зонты, причёски, стилизованные под божью коровку. Как пришла идея стилизоваться? Насколько важен имидж для раскрутки, удержания наплаву?

— Говорят, как корабль назовёшь, так он и плыть будет. Название определяет многое. Что можно придумать, величая себя, например, «Ногу свело»? – больничную палату или психиатрическую лечебницу. А у нас есть и крылья, и колоритная расцветка, и исполнение желаний, и очевидная связь с живой природой. Поэтому всё перечисленное выше было мгновенно использовано и направлено на усиление визуального образа.

— Как родилась песня, которая принесла популярность группе «Гранитный камушек»?

— Впервые нечто похожее на мотив «Гранитного камушка» я услышал в трудовом лагере, в который мы ездили от школы. Его напевал под гитару какой-то странный паренёк. Затем я учился в музыкальном училище. После второго курса мы ездили в этнографические экспедиции. Там какая-нибудь бабушка исполняла народную песню, а мы её записывали как могли. Диктофонов тогда не было. В этих экспедициях я начал интересоваться: «А вы песню про гранитный камушек знаете?» Иногда мне отвечали, что слышали такую. Но когда я просил напеть, понимал, что песня вроде одна и та же, с ключевой метафорой: «Не ходи к нему на встречу, не ходи», но дальше всегда звучали разные варианты текста. Да и мотивы были далеко не одинаковые. Если честно, то целиком мне не нравился ни один. Некоторые фразы были какими-то чересчур провинциальными, некоторые тупо не в рифму, а некоторые просто откровенно не грамотные. Короче шансов стать хитом у такой песни практически не было. Я долгое время пел её под гитару и никакого ажиотажа это не вызывало. Тогда я взял за основу метафору про камушек и досочинив слова собрал свой вариант 4-х куплетов, который впоследствии заявил, как свой авторский.

— Появлялось много претендентов, заявляющих свое авторство на песню. Как Вы с ними боролись?

— Я долго это терпел, но, когда понял, что человеческой наглости нет никакого предела, осознал, что сам предоставлял им возможность для такой лазейки, заявляя везде, что песня это народная, а моя лишь интерпретация.

— Их появление для Вас было раздражающим фактором или же наоборот это было знаком популярности?

— В чём тут знак популярности? Конечно меня это раздражало. Так моя честность чуть не сыграла со мной злую шутку. Теперь я не церемонюсь с формулировкой, а прямо заявляю, что музыка и слова мои, зарегистрировав авторство полностью на себя. Всё точка. И авторы – самозванцы как-то быстро поисчезали.

— Союз двух творческих людей, работающих в рамках одной группы, — это преимущество или своего рода испытание? Семья и музыка — они едины в Вашей семье, или всё же существует разделение работы и личной жизни?

— Известно, что у медали есть две стороны. Здесь имеется ряд преимуществ: это и удобство для совместного творчества, и мгновенного взаимодействия музыкального с визуальным, так как каждый из нас занимается своей частью, и наконец – доходы в один карман… Но разумеется, есть и недостатки. Не всегда людям полезно быть вместе. Иногда нужно и расставаться, чтобы соскучиться, наполниться желанием поделиться тем, что не видел твой любимый партнёр. У нас такого не происходит.

— Как произошло знакомство с Еленой Ваенгой?

— На заре 2000-х Елена Хрулёва была совсем молодой и ещё малоизвестной исполнительницей. Свои песни она часто исполняла не сама, а продавала разным артистам. Периодически на студиях появлялись кассеты с записью её демо-материала. На студии Тандем, где в ту пору записывались и мы, и певица Натали, и Сергей Трофимов тоже оказалась подборка таких кассет. Я прослушал их все и многое из услышанного мне понравилось. А дальше всё просто. Как-то Лена была в Москве, ну, и аранжировщик студии привёз её ко мне домой. Мы тут же подписали договор на покупку песен: «Скорпион», «Сердце мое» и «Самая любимая моя», которую мы до сих пор исполняем в разных вариантах. Сумму продажи озвучивать не буду, это коммерческая тайна.

— 20 — 30 лет тому назад многие поэты-песенники, предлагая свои тексты, сумели неплохо раскрутиться. На ваш взгляд, сегодня возможно повторить их путь?

— Думаю, вряд ли. Тогда информационное пространство было практически пустым. Существовала официальная советская эстрада и только-только начали появляться альтернативные голоса: рок-группы, которые заговорили совсем по-другому о наболевших вещах, благодаря новым достижениям перестройки — гласности и демократии. Через некоторое время образовался вакуум и в популярной музыке. Он также начал быстро заполняться в связи с переходом на рыночные отношения и возникновением свободного предпринимательства. А сегодня мир переполнен контентом. Люди не успевают его потреблять. Нынче перепроизводство книг, музыки, фильмов, аналитических видео. Тогда практически каждый грамотно сделанный трек имел шанс на успех. Сегодня он утонет в этом бескрайнем море и скорей всего вы даже не заметите его появления.

-В прошлом году Вашей группе исполнилось 35 лет. Солидная дата. Как удается до сих пор оставаться на плаву?

— Это вопрос риторический. Кто-то считает, что мы живее всех живых, и регулярно следит за выпускаемыми новинками. А кто-то наоборот: сильно удивляется, узнав о том, что мы до сих пор существуем. Но выступаем мы довольно регулярно и отношение цена – качество, закрепило за нами статус артистов постоянно востребованных. Зависит это не от количества твоего присутствия в медийном пространстве, а от налаженных годами связей с заказчиками, прокатчиками и репутации твоего коллектива. Нет ничего постоянного под солнцем. И любовь к нашей группе тоже периодически затихает, правда потом разгорается с новой силой. Существуют некоторые незыблемые заслуги, типа песни «Гранитный камушек», но этого недостаточно. Поэтому я постоянно пытаюсь делать что-то новое. Не так давно песня «Пароль» стала очередным ярким открытием для зрителей и поклонников. Желаю и вам насладиться потрясающей концертной атмосферой, которая уже много десятилетий свойственна для выступлений нашей группы, несмотря на то, что кому-то это не кажется очевидным.

Беседу вела Ольга Стулова.

Вам тоже есть что сказать по этой теме? Дайте интервью!
Нравятся наши материалы? Станьте спонсором "Интаргико"!