Сергей ЖЕЛУДКОВ : «Правдивая музыка должна рождать чувство потрясения…»

30 Апр, 2024 Опубликовано Артём Аргунов в Музыка | Комментариев нет | Просмотров: 553

Сергей ЖЕЛУДКОВ : «Правдивая музыка должна рождать чувство потрясения…»

Внимание!!!
Чтобы не пропустить важные публикации, подпишитесь на еженедельную рассылку или вступите в группу "Интаргико" в VK!

Тонкий музыкант, композитор и одарённый дирижёр, создатель и руководитель «Первого симфонического оркестра», Сергей Желудков в интервью онлайн-изданию «Интаргико» рассказывает о своём творческом пути, делится мыслями о природе таланта, о духовной составляющей музыкального искусства, правдивости и подлинности.

— Для начала интересно узнать, как Вы пришли в мир музыкального искусства?

— Моя мама дирижер народного хора, была хормейстером народного ансамбля песни и пляски «Россы», сама великолепно пела. И, естественно, как только я стал говорить первые слова, то весь репертуар ансамбля мной был выучен наизусть, включая и музыкальную часть. Мама со мною много занималась музыкой, прививала любовь к народному творчеству, народной песне — русской, украинской, цыганской. Всё это заложило мощный фундамент в моё дальнейшее становление. Я до сих пор этим живу — это мой незасыхающий родник. Параллельно с общеобразовательной школой меня отдали в детскую музыкальную школу искусств, где я начал учиться играть на аккордеоне. Звук этого инструмента один из моих любимых и по сей день.

— В дальнейшем где продолжили обучение?

— После школы я поступил в колледж при Государственном музыкально-педагогическом институте имени М.М. Ипполитова-Иванова на специальность «Хоровое дирижирование». Но чтобы туда поступить, мне пришлось до этого идти учиться играть на фортепиано в детскую музыкальную школу №1 имени С.С. Прокофьева. Там я благополучно отзанимался два года, а затем поступил в колледж. Учась на хоровом дирижировании в «Ипполитовке», я часто ходил в консерваторию в класс к разным профессорам — смотрел, учился. Ходил на занятия к Геннадию Рождественскому, а после колледжа поступил к нему в класс.

Среди миров. Романс для тенора в сопровождении фортепиано.
Слова Иннокентия Анненского. Музыка Сергея Желудкова.

— Каким был ваш первый опыт хорового дирижирования?

— Мой первый опыт дирижирования был стандартный — пятнадцать минут работы с женским хором над произведением С.В. Рахманинова «Славься, народу давший свободу» из шести хоров. Жест, в классе доведённый до автоматизма, на сцене очень мешал. Я был как робот: руки сами дирижируют, а остановиться не удобно физически — просто не привычно. А хор поёт жуть как нестройно, и что делать, не знаю. Пытаюсь его вразумить, как могу — улыбаются. Там ведь пели не только мои однокурсники, но и те, кто постарше. Чувства незабываемые! Уже через полгода, выйдя к хору во второй раз, я был намного увереннее в себе, но так же неуклюж, как и при первом выходе:)

Куда более интересный был первый опыт дирижирования оркестром. Заканчивая колледж, я в конце четвёртого курса пришёл на оперный класс к симфоническим дирижерам, чтобы посмотреть: а как это — дирижировать оркестром? Руководитель оперной студии Максим Фёдорович Сафонов, видя меня заинтересованным, предложил дирижировать оперу Моцарта «Аполлон и Гиацинт». Я сразу с большим энтузиазмом взялся изучать партитуру, но когда вышел к оркестру — о, ужас! — ничего не получалось! Оркестр просто не вступал — даже из вежливости:) Все мои «хоровые» показы были ему не понятны! Я ночей не спал — всё искал, как бы приноровиться к ауфтакту. Только через месяц репетиций и поисков всё же удалось, хоть и не до конца, нащупать этот «симфонический» ауфтакт! Премьера оперы в Институте прошла очень нервно для меня:) Много позже, когда я стал заниматься у Г.Н. Рождественского, он рассказал про ауфтакт — это оказалось так просто и эффективно, что всё стало на свои места сию же секунду.

Садко. Музыкальная картина. Соч. 5.
Большой зал Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского
Концертный симфонический оркестр Московской консерватории
Дирижирует Сергей Желудков

— С чего началась Ваша композиторская деятельность? Какое было Ваше первое произведение?

— Первые сочинения были для смешанного хора. Я их написал сразу три. А так как не знал диапазона голосов и то, что тенор поёт октавой ниже написанного, то получился каламбур, но вполне вразумительный по мелодии и форме. Они не сохранились в отличие от второго и третьего сочинения. Они тоже были хоровые. Одно для хора и фортепиано, а второе — это целая кантата из семи частей на стихи Сергея Есенина. Я был доволен ими, но там были те же ошибки, что и в первых опусах. Подсказать тогда не было кому, поэтому эти сочинения тоже отправились в стол. Хотя многое из того материала я переработал, и получились самостоятельные композиции или части других крупных сочинений. Моим первым учителем по композиции был Роман Семенович Леденёв — профессор Московской консерватории. К нему меня буквально за руку отвела куратор нашего первого курса колледжа Кошкарева Наталья Владимировна — ассистент Бориса Тевлина. Она сама с ним договорилась , и ещё со мною вместе пошла к нему в класс – сидела, слушала, что профессор скажет. Леденев был очень внимателен, и разрешил ходить — показывать сочинения. Буквально через два месяца, уже в «Ипполитовке», к себе в класс меня взял Александр Георгиевич Флярковский, и стал систематически заниматься.

— Над чем сейчас работаете?

— Сейчас заканчиваю большое сочинение для фортепиано и вокальный цикл.

— Вы пишите на заказ для конкретных исполнителей?

— Очень редко. В основном пишу то, что считаю нужным. Для себя.

— Как бы Вы описали свой стиль музыкальных произведений?

— Экспрессивно-романтический реализм.

— А как на счет музыки к фильмам?

— Сегодня музыка к фильмам — это набор компьютерных эффектов, иногда очень удачный, но в основном нет. Личность композитора теперь сведена к нулю. Современный фильм — это в основном жвачка, которую после использования можно безжалостно утилизировать. Делать настоящее Кино вместе с Мастером, который вместе со своим талантом ещё и обладает музыкальным вкусом — большая удача. Пока судьба с таким не сводила, — наверное, не время. Ещё многому надо научиться.

— Расскажите, пожалуйста, о процессе написания музыки для короткометражки «Ребёнок».

— Однажды мне позвонил прекрасный человек, талантливый молодой режиссер — Алексей Вакулов, и предложил заняться работой над музыкой к его фильму, который он вот-вот закончит. Я, не долго думая, порылся в закромах и не нашёл ничего лучше, чем предложить сочинения из фортепианной сюиты «Дом Глухого». После прослушивания музыка Лёше понравилась, её даже не надо было дорабатывать, — она нашла свой кадр. Так и получился «Ребёнок».

— С каким из известных режиссеров Вам бы хотелось сотрудничать?

— Они, к сожалению, все скончались. 🙂

— Неожиданный ответ. 🙂 Разве современное кино в таком упадке?

— Скорее, в припадке. Есть, конечно, искры, но последователей они не имеют, как и постоянства.

— Как думаете, в чём выражается духовность в музыке? Что ей придаёт сакральный смысл?

— Простота и искренность.

— Так-то оно так, но порой слышишь, что музыка, например, Баха — она духовная, а Моцарта — совсем другого содержания. Может, ещё есть какие-то критерии? Или это определяется интуицией, внутренним ощущением? Что скажете?

— Я думаю, что понятие музыкальной духовности настолько многополярно, что для каждого человека несёт своё определение и состояние. Для меня духовна мелодия, её эмоциональное наполнение. Даже в современной электронной, популярной и рок-музыке много духовных сочинений. Музыка, близкая для каждого по духу, и есть духовная. Тут уже дело в самом духе или его отсутствии. По этому поводу пришёл на ум такой афоризм: «Чем в книге больше воды, тем она глубже». На мой взгляд, он даёт обширную почву для размышлений на тему духовности в искусстве.

— Вы пробовали писать музыку на Богослужебные тексты?

— Постоянно этим занимаюсь.

— Какое произведение, написанное Вами, особенно Вам дорого?

— Всеми дорожу — они как пальцы. 🙂

— Как насчёт самокритики? Вам всегда нравится всё, что Вы сочинили?

— Если честно, то сначала да. Потом, когда пройдёт некоторое время, нравиться половина. Позабыв написанное и сыграв однажды, всё может отправиться в лучшем случае в стол. Ещё Чайковский сказал, что нужно писать на трезвую голову, а то знаете ли этих художников — у них что ни нота, то шедевр. Мой рецепт выработался временем. Сначала переспать с мыслью. Если на утро не забыл- развить её, следует записать. Потом отложить и забыть. Через некоторое время достать, сыграть, разобрать и оценить. И, конечно, решить судьбу написанного. Я сейчас стараюсь зря бумагу не портить — пишу сразу на чистовик.

«Две свечи» на стихи Иеромонаха Романа.
Камерный хор Государственного музыкально-педагогического института имени М.М. Ипполитова-Иванова. Художественный руководитель и дирижер-профессор, заслуженная артистка Российской Федерации Галина Богданова.

— Класс, приоткрываете тайны своего творческого процесса! 🙂 Знаете, когда читаю биографии великих музыкантов, всегда как-то грустно — везде сплошная драма жизни. Или, быть может, их биографы специально пишут столь угнетающе … Как думаете, без трудностей высокое искусство может рождаться на свет или обязательно надо какие-то трудности пережить?

— Драма жизни — это, конечно, хорошо. Некоторые даже себе её придумывают. Эдакие молитвенники и печальники!.. 🙂 Я стараюсь идти по пути хорошего настроения. Хорошо поспал, позавтракал, посмотрел на травку — возрадовался и айда за рояль. А там хоть семь часов к ряду- пиши и не обманывай. Трудности должны быть обязательно. В них глубина искусства и его честность. Тигр всегда прекраснее и выносливее домашнего кота — холеного, лоснящегося и жирного. Так и искусство сытых не долговечно, потому как не испытывало лишений. Русское искусство всё трагично, так как сам путь истинно русского художника тернист, и судьба его не балует. Оттого и мысли его не о животе, а о вечном. С ним как то легче по жизни идти.

— О ком Вы из современных композиторов можете сказать, что они воистину Великие?

— Эдуард Артемьев, Эннио Морриконе, Роман Леденев, Вячеслав Овчинников, Владимир Баскаков. Тут сила не в величии, но в правде и подлинности.

— Вы так часто упоминаете о правде, а как её распознать в музыке?

— Воистину велики были наши предшественники из 20-го века, наделённые колоссальным талантом и работоспособностью. Сейчас мы на их фоне выглядим достаточно хило, если не дистрофично. Если музыка цепляет, заставляет вас заглянуть во внутрь себя — это правда. Заканчивая колледж по хоровому дирижированию, я как-то раз зашёл в гости к знакомому бас-гитаристу. Он мне поставил альбом «Pink Floyd» «Pulse». После его прослушивания я месяц ходил, как ударенный мешком по голове, и даже подумывал завязать с классической музыкой. Настолько была велика и правдива сила их таланта. Такое сильное впечатление я получил лишь однажды, прослушав в консерватории Поэму памяти Сергея Есенина, написанную Георгием Свиридовым. Я был тогда первокурсником и ничего не понимал в таких сочинениях, однако же, после этого концерта полюбил всем сердцем свою профессию, ни сколько не сомневаясь в выбранном пути. На мой взгляд, правдивая музыка должна рождать чувство потрясения.

— А в чём тогда, на Ваш взгляд, проблема в современном музыкальном искусстве, если на фоне предшественников современники выглядят так хило?

— Проблема в раскрытии своего таланта, в отсутствии полного ему подчинения, в недостатке огромной работоспособности. Сейчас все хотят айфон, тачку, в Майами слетать. Куда там до творчества. Оно денег не приносит, — если только внукам. Жить-то хочется здесь и сейчас. Вот и идут во все тяжкие художники, музыканты, режиссеры и иже с ними. Поколение Кока-Колы, выросшее под песни «Мама — анархия, папа- — стакан портвейна», не способно к воспроизведению чистой материи искусства. Всё, на что они способны, — это сделать «селфи» и сфотографировать сосиски на тарелке или себя в полотенце. Расскажи им о Рахманинове — они скажут, что это тот, который слямзил тему у Селин Дион. Это в лучшем случае. Ни ноты без банкноты — их сегодняшний лозунг.

— Но ведь это сильный соблазн! Яяжело быть неискушенным, если отовсюду это проповедуют, и в головах людей всё выше названное Вами — мечта жизни… Люди в своём большинстве так и воспринимают друг друга — по финансовому положению, известности… А если думать возвышенно, беречь свои идеалы, жить в лишениях, как думаете, подобные люди разве не будут где-то в тайных уголочках души всё же думать о лучшей жизни, финансовой стабильности, о признательности , об известности?.. Что скажете?

— Конечно, каждый человек желает разных благ — это нормально. Никому не хочется творить в шалаше и жить на копейки. Но ведь талант первостепенен! Осознание своего таланта есть важнейшая задача творческой личности. Не путайте это с чванством. Я говорю о трезвой оценке своих способностей. Талант не даётся кому попало без разбора. Это большая ответственность и тяжкие душевные муки. Это подвиг, сравнимый с монашеским обетом. Вечный вопрос художника: быть нищим и творить по совести или жить в обнимку с мошной? Посмотрите, сколько талантливых и скромных людей прозябает в нищете, продолжая свою подвижническую деятельность бескорыстно. Нести в массы классическое, непорочное искусство нынче не в моде -это не выгодно. Материальное обеспечение творца — это государственное дело.

— Чего бы Вам хотелось достичь в музыкальном творчестве? Каким Вы себя видите лет так через двадцать?

— Хотелось бы успеть осуществить все свои творческие замыслы. А заглядывать так далеко не осмелюсь. Загад не бывает богат. Слава Богу за каждый прожитый день. Что будет завтра — тайна. Наше дело — жить по совести.

Сергей Желудков
Не рыдай Мене, Мати
Концерт для баса и мужского хора
Исполняет концертный хор Давидовой пустыни
Регент- Илья Мельников